Как левая пятка хочет

 

21.11.2005 / Глеб Ситковский

Материал опубликован в "Газете" №221 от 22.11.2005г.

 

Николай Цискаридзе солировал в лиликанском балете "Смерть Полифема"

Майя Краснопольская и Илья Эпельбаум – это не просто люди, профессионально занимающиеся кукольным театром, но еще и основатели Музея театральных идей. Благодаря одной из самых роскошных таких идей 10 лет назад на политической карте мира возникла страна Лиликания, где жители не превосходят величиной наперстка.

Лиликания славна своими богатыми традициями, и поэтому там, ясное дело, имеется свой лиликанский Большой королевский театр. Внутри все чин чинарем: ложи блещут, благородная лепнина и масса нетерпеливого лиликанского народу, жаждущая зрелищ еще больше, чем хлеба. Благодаря создателям театра «Тень» (то есть Илье Эпельбауму и его жене Майе Краснопольской) в последние годы значительно окрепли российско-лиликанские культурные связи. Что ни год, то театролюбивые лиликане приглашают к себе российских постановщиков. Анатолий Васильев, например, поставил у них мольеровского «Мизантропа». Но еще ни разу на лиликанскую сцену не ступала нога человека. Теперь положение начало исправляться. Для новой постановки трагического балета «Смерть Полифема» лиликане ангажировали известного российского танцовщика Николая Цискаридзе.

Неважно, что Цискаридзе помещается в волшебную коробочку не весь. Самое выразительное, что есть у артиста балета, это его ноги, и как раз они-то во всей своей красе и явлены лиликанам на всеобщее обозрение. Цискаридзе поручена заглавная партия Полифема, безответно влюбленного в нимфу Галатею. Галатея, согласно либретто, предпочла более подходящего ей по размерам греческого героя Одиссея, и хитроумный ахеец выколол циклопу его единственный глаз.

Если Джонатан Свифт, изобретший некогда страну Лилипутию, гениально высмеял заносчивую имперскую манеру ее обитателей, считавших себя пупами вселенной, то Краснопольская и Эпельбаум, наблюдая за собственными лиликанами, не менее последовательно, хотя и очень нежно, иронизируют над Большим Стилем в искусстве. Такое явление, как театр «Тень», могло, видимо, возникнуть исключительно на осколках империи. С балетом у Ильи с Майей все выходит особенно забавно, потому как это самый имперский из всех жанров. В «Смерти Полифема» любовно собраны наиболее выдающиеся балетные штампы. Бутафорские рассветы и закаты, птички, проносящиеся над гладью моря, грозные слоны, которых миниатюрные монтировщики, утирая пот со лба, выкатывают на платформах… Звучит музыка, подозрительно смахивающая на Хачатуряна, лиликанский кордебалет изображает танец с копьями (читай: танец с саблями), посреди сцены возжигают впечатляющие костры. А во время умилительного любовного дуэта Одиссея и Галатеи сцену заполоняют цветочки. Для вящей красоты, разумеется.

В незабвенном романе Свифта император Лилипутии, чтобы утвердить свое величие, устраивал парады, которые маршировали между ногами Гулливера. Пехота, пишет Свифт, проходила между ногами героя «по двадцать четыре человека в ряд, а кавалерия по шестнадцати - с барабанным боем, развернутыми знаменами и поднятыми пиками». После «Смерти Полифема» делается ясно, что это было наверняка впечатляющее зрелище. Здесь гиперреалистические мужские ноги (с волосатыми икрами, с трудовыми мозолями) служат фоном для условно-балетных красот, и этот контраст есть главный источник комического. Балетные ноги Цискаридзе, как им и положено, страшно выразительны, а в ключевой сцене спектакля солисту, сложившись в три погибели, удастся втиснуться в крохотный ящик почти целиком. Любопытства ради он приблизит свой стеклянный глаз к бутафорскому коняшке, и дело понятно чем кончится. Грустная история. Трагическая.